Неточные совпадения
Когда кончилась
сцена, он опомнился опять
на прежнем месте,
за столом, против следователя, и выкрикивал, обращаясь к ним...
Теперь вообразите себе мою небольшую комнатку, печальный зимний вечер, окна замерзли, и с них течет вода по веревочке, две сальные свечи
на столе и наш tête-à-tête. [разговор наедине (фр.).] Далес
на сцене еще говорил довольно естественно, но
за уроком считал своей обязанностью наиболее удаляться от натуры в своей декламации. Он читал Расина как-то нараспев и делал тот пробор, который англичане носят
на затылке,
на цезуре каждого стиха, так что он выходил похожим
на надломленную трость.
Поклонившись в ответ
на комплимент набоба, Тетюев с напускной развязностью занял стул около письменного
стола; Прейн, закурив сигару, следил
за этой
сценой своими бесцветными глазами и думал о том, как ему утишить ненависть Луши к Раисе Павловне.
Запершись в кабинете и засевши
за письменный
стол, он с утра до вечера изнывал над фантастической работой: строил всевозможные несбыточные предположения, учитывал самого себя, разговаривал с воображаемыми собеседниками и создавал целые
сцены, в которых первая случайно взбредшая
на ум личность являлась действующим лицом.
Обстановка первого акта. Но комнаты Пепла — нет, переборки сломаны. И
на месте, где сидел Клещ, нет наковальни. В углу, где была комната Пепла, лежит Татарин, возится и стонет изредка.
За столом сидит Клещ; он чинит гармонию, порою пробуя лады.
На другом конце
стола — Сатин, Барон и Настя. Пред ними бутылка водки, три бутылки пива, большой ломоть черного хлеба.
На печи возится и кашляет Актер. Ночь.
Сцена освещена лам — пой, стоящей посреди
стола.
На дворе — ветер.
За сценой голос Василия: «Не приказано принимать». Голос Глумова: «Что ты врешь!» Кучумов, Лидия, Надежда Антоновна уходят. Шляпа Кучумова остается
на столе. Входят Глумов и Василий.
Полина Андреевна тушит
на столе свечи, потом она и Дорн катят кресло. Все уходят в левую дверь;
на сцене остается один Треплев
за письменным
столом.
Часть столовой — скучный угол со старинными часами
на стене. Солидный буфет и большой
стол, уходящий наполовину
за пределы
сцены. Широкая арка, занавешенная тёмной драпировкой, отделяет столовую от гостиной; гостиная глубже столовой, тесно заставлена старой мебелью. В правом углу горит небольшая электрическая лампа; под нею
на кушетке Вера с книгой в руках. Между стульев ходит Пётр, точно ищет чего-то. В глубине у окна Любовь, она встала коленями
на стул, держится
за спинку и смотрит в окно.
В глубине
сцены — широкие двери в двухсветный зал, видно эстраду,
на ней —
стол, покрытый красным сукном,
за столом,
на стене — золотая рама, портрет Николая Второго вынут из рамы, в раме торчат два красных флага.
У Писемского в зале
за столом я нашел такую
сцену:
на диване он в халате и — единственный раз, когда я его видел — в состоянии достаточного хмеля. Рядом, справа и слева, жена и его земляк и сотрудник"Библиотеки"Алексей Антипович Потехин, с которым я уже до того встречался.
Я его держала
за руку. Мы стояли в дверях. В гостиной было светло только около
стола. Лицо его белелось предо мною. В полумраке каждая его черта вырезывалась и выступала наружу. Скажи он еще одно"милостное слово", и я бы, пожалуй, кинулась к нему. Но чему быть не следует, того не бывает. Ведь это
на сцене да в романах"
на последях"лобызаются всласть… Он не Ромео, я не Юлия. Я досадила Спинозе: хотела выдержать и выдержала…